Витамины для педагога?

Фото с сайта www.kardeshlek.ru

Молодое дарование

Многим учителям наверняка знакома следующая ситуация. Идешь на работу через силу: голова тяжелая, дома неприятности, в транспорте давка, погода плохая... Но вот ловишь брошенное на ходу «здрасьте!», видишь приветливые мордашки учеников – и все проблемы отступают, оставляя тебя один на один с детьми. Невольно пытаешься сохранить это состояние – приласкать малыша, «на равных» пошутить со старшеклассником или попросту объявить «урок без двоек»… Ребятам так хочется неформальных, дружеских отношений с преподавателем, а когда хорошо им, то хорошо и нам. Да и знания в такой атмосфере вроде бы усваиваются легче. Так почему бы не устраивать время от времени маленький праздник?..
Однако порой я стала сама себе казаться вампиром, питающимся детской энергией. Радости это не доставляло, но и внятного объяснения внезапным сменам настроения не было. Решение пришло недавно, когда мне в руки попала книга 24-летнего дефектолога Марии Беркович «Нестрашный мир», изданная осенью 2009 года в Петербурге, которая позволила увидеть собственный опыт со стороны.
Автор завораживает буквально с первого слова: «Начало этой истории находится между началом конца детства и его окончательным концом». Чем – непонятно: то ли детской безыскусностью, то ли юношеским романтизмом и увлеченностью, то ли парадоксальной мозаикой из писем, статей, талантливых стихов и дневниковых записей, то ли своей открытостью... Ясно одно: Мария – человек одаренный. Однако суть этого дара, похоже, непонятна даже ей самой. Поэтому главным движущим импульсом для автора пока является чувство, а основной целью – стремление выплеснуть его на бумагу. Отсюда – признание в том, о чем менее романтичные люди предпочитают молчать.

Мир без условностей

Меньше всего Мария пытается систематизировать собственный педагогический опыт. Эта книга скорее о любви. Когда-то подростком она попала на спектакль «Сотворившая чудо» и узнала о слепоглухонемой девочке Элен Келлер и ее учительнице Анни Салливан. «Мне хотелось, – признается Мария, – пережить момент открытия, откровения, как Элен, понявшая, что все предметы как-то называются, что вода, льющаяся из колонки, и слово вода – это одно и то же…» Пьеса произвела неизгладимое впечатление и повлияла на выбор будущей профессии. Следствием стала учеба на сурдопедагога (специалиста по работе с глухими). Одновременно начиная со второго курса девушка стала заниматься с ребятишками, имеющими сложный «набор» диагнозов: тяжелую форму ДЦП с аутизмом плюс серьезные нарушения зрения, слуха или психики.
Мария рассказывает, что ей хорошо среди ребят, которые способны выразить свое чувство только улыбкой, криком или едва заметным движением руки. Ведь для них не имеют значения разные условности типа того, как ты одет и насколько успешен. «Им важно только то, что я чувствую. И здесь их обмануть невозможно, – пишет Мария. – В мире особого человека, где имеют значение только чувства, а наносное, условное отпадает, возникает сильнейшее ощущение неподдельности всего, что происходит. После соприкосновения с этим неразбавленным миром не хочется выходить в обычную жизнь. Начинается душевный авитаминоз: все кажется ненастоящим».

Мария и ее воспитанники

По сравнению с Машиными учениками мои почти здоровы (легкая или средняя форма ДЦП), но ощущения те же… Правда, нередко все-таки кажется, что автор приписывает своим подопечным качества, которые есть у каждого ребенка. И все же ее увлеченность почти убеждает.
Иногда возникает ощущение, что книга фиксирует момент рождения нового педагогического светила, которое вот-вот прольет свет на нерешенные проблемы обучения детей-инвалидов. Но автор честно признается: «Существует предел, дальше него я пойти не могу. Пространство и время, которые я делю с моими детьми, ограниченны». И, цитируя Песталоцци, называвшего причину своего влияния на детей в умении жить с воспитанниками одной жизнью, добавляет, что к такому не готова.
Ближе к концу повествования я осознала, что мир, в который меня завлекли, на самом деле очень страшен своей безысходностью. Ребятишки, которых успеваешь заочно полюбить, для общества остаются недочеловеками, на их долю не хватает ни тепла, ни участия, ни любви. В лучшем случае – квалифицированный уход и поддерживающая терапия.
А что же Мария? Она играет здесь роль «приходящего ангела» – студентки-практикантки или волонтера в отдаленном детдоме, деятельность которого оплачивают то фонд, то учителя. При этом девушка ни разу не взяла на себя ответственность за другого человека. Даже когда ее ученику, юноше с тяжелым аутизмом, на время болезни мамы нужно было подобрать место пребывания более комфортное, чем психиатрическая лечебница, этим занимались другие люди. Впрочем, родители и не ждут от занятий особых успехов. Они рады уже тому, что с их детьми хоть чем-то занимаются. Мария сама осознает, что значит в судьбе ребят на порядок меньше, чем последняя нянечка в детдоме, хотя не особенно стремится согласовывать свои действия с общей обстановкой заведения, в которое пришла помочь…

Фото с сайта www.oknamontag.ru

Главный вывод

Мария много говорит о том, чем ее одарили дети. Но что принесла им добрая, терпеливая девушка с флейтой и мешком игрушек? Радость познания, тепло понимания и дружеской поддержки – или боль покинутости и крушение надежды, мрак, озаренный короткой вспышкой и после этого ставший еще беспросветнее? Автор не дает ответа на такой вопрос. Быть может, потому, что ее герои не способны об этом рассказать. А для Марии свои чувства важнее детских.
Именно этот вывод стал для меня главным уроком, извлеченным из книги Марии Беркович. Дети – любые! – действительно дарят взрослым бездну доброты, любви, доверия. Но только на педагогах лежит особая ответственность: мы не можем принимать эти дары бездумно, не заботясь о том, как наши действия отразятся на ребенке. Если во главу угла учитель ставит собственное удовольствие, а не достижение учеником конкретной цели, он действительно похож на вампира. Самое сложное в нашей профессии – построить общение так, чтобы вместе с детьми испытывать наслаждение от их успехов, от покорения очередной ступени на бесконечной лестнице познания.