Готов к труду и обороне
Чем запомнились февраль в славные
школьные годы середины 1950-х? Конечно, это
стрельбище подшефной воинской части на окраине
дальневосточного Уссурийска и соревнования в
честь Дня Советской армии и Военно-морского
флота. Был такой праздник, когда гордые мальчики
получали от девочек сувениры в честь своего
непререкаемого мужества.
К слову, нашим лучшим стрелком была флегматичная
толстушка-восьмиклассница. Помню, она лежа с
упора на 25 метров никуда, кроме десяток, не
попадала. Говорили, у девочки такая особенность
дыхания. Благодаря ей на межшкольных
соревнованиях мы легко брали первенство, а среди
всех спортклубов города уверенно были вторыми.
Зато старшеклассники отыгрывались на воинском
стрельбище с настоящими трехлинейками и
карабинами, тогда еще стоявшими на вооружении
(плечи в синяках, но гордость неимоверная). Мне
даже удалось разок дать очередь из «максима»,
неизвестно как сохранившего боеготовность.
Само собой, лыжные кроссы, всякие подтягивания и
отжимания в знак готовности «стоять на страже
всегда-всегда, и если скажет страна труда,
прицелом точным врага в упор…». Февраль был как
бы общегодовым зачетным месяцем мужества. Сидеть
дома было не принято – да и с чем? Телевизоры – в
считанных семьях города, центрального вещания
еще нет. Компьютеры с их играми даже не снятся…
Все рвались на улицу, а эквивалентом нынешних
подростковых дискотек был каток на городском
стадионе, где на «дутышах» гоняли вечерами и по
выходным.
Времена изменились. Война (особенно глобальная)
стала кнопочной, движением пальца возможно
уничтожить целое государство, если не континент.
И речь, собственно, не о милитаризме, который
стали так охотно припоминать той системе. Как раз
воевать мы ни с кем не собирались, глубоко веря в
пропаганду защиты мира, не забывая про уроки
Великой Отечественной и надеясь, что при такой
силище на нас никто не нападет. Но подтянуться на
физкультуре надо было так, чтобы не краснеть под
взглядами девочек.
Конечно, глупости вроде строевой подготовки и
зубрежки уставов были просто «накладными
расходами». Но полоса препятствий,
разборка-сборка карабинов, метание гранаты или
подобное азартное испытание самолюбия – милое
дело, только подавай. Независимо от того, рвешься
ты в армию или не очень. Главное – не ударить
лицом в грязь. Бодрая сдача нормативов на значки
БГТО («Будь готов к труду и обороне») и,
соответственно, ГТО была как экзамен на нормы
приличия.
Вспоминается и школьный туризм. Почти каждый
выходной – походы по таежному маршруту, а это и
экипировка с рюкзаками, и костры, и подножный
корм, и форсирование горных рек со скалолазанием
– все двадцать четыре удовольствия. Походы летом
и зимой, порой многодневные, через несколько
сихотэ-алиньских перевалов. Успевалось и
поработать на женьшеневой плантации, и прополоть
огород одинокой старушке, и починить крышу дома
старого партизана.
Отмечу еще разные досаафовские (Добровольное
общество содействия армии, авиации и флоту)
кружки и клубы, от мотоциклетных до
планерно-парашютных, где одновременно с
аттестатом зрелости приобреталась техническая
специальность на любой вкус, от радиста до
тракториста. Автодело ввели в программу уроков
труда – помните фильм «Друг мой Колька» и книгу
«Приключения Кроша» Анатолия Рыбакова, будущего
автора «Детей Арбата»? Наша школа получила свой
грузовик, на котором учились вождению все
десятиклассники.
Навыков к началу службы в армии вполне хватало,
хотя, конечно, там были гораздо более серьезные
требования в виде марш-бросков, караулов, нарядов
вне очереди и других суровых «предъяв».
Да, были люди в наше время
Так получилось, что я, вполне городской
мальчик из семьи офицера, из техники освоивший
только велосипед и не очень-то к ней
расположенный, оказался в учебно-танковом полку.
И сделали из меня ни более ни менее как
механика-водителя танка. Весь трехгодичный
(тогда) срок я отслужил за рычагами, укрощая
многотонную гусеничную машину и таская
прилагаемые к ней железяки.
Очень малый процент мужской молодежи стремился
тогда «откосить» не только от самой службы, но и
от крутых армейских профессий. Таких «бонусных»
местечек, как писарь, каптерщик, хозяйственник,
просто стеснялись. Отношение к службе было
практически положительным. Молодежь, особенно
провинциальная, получала отдушину и вырывалась
на жизненный простор из родительских стен, а тем
более из колхозов, где до 1970-х годов труженику не
полагался паспорт, кроме как по специальному
разрешению правления. Это был явный
крепостнический пережиток, лишающий огромную
часть населения гражданских прав. Из армии по
множеству наборов и вербовок открывались двери
на ударные стройки и целину, в военные и
милицейские училища, в геологические партии и
внеконкурсное поступление в вузы… Так что в
основном туда шли не воевать, а вырываться в
жизнь. Разумеется, с учетом нюансов. Юная
интеллектуальная поросль, предпочитавшая
вузовскую аудиторию, упорно твердила, что «в
армии тупеют». Крепкие орешки, прошедшие огонь и
воду, уточняли: «В армии тупой тупеет, а умный
умнеет». Мнений и суждений хватало, но такого
патологического ужаса перед службой, как теперь,
охватившего молодежные и родительские уровни,
еще не наблюдалось.
Да и откуда? Еще не было ни Афгана, ни Чечни, ни
цинкового конвейера «груза 200» и не развилась та
эпидемия дедовщины, когда избиение младших
старшими стало зловещей рутиной казармы.
День сегодняшний
Можно выделить в отдельную тему
безжалостность друг к другу вчерашних мальчиков,
которые примерно вели себя в школе, дарили
девочкам цветы, почитали родителей и учителей,
как пишется во многих характеристиках для
военных судов. Бациллу, поражающую психомоторику
неудержимой агрессией одновременно с
наращиванием мускулатуры, должны исследовать
серьезнейшие институты академической
педагогики. Притом совместно с
военно-психологическими лабораториями, которых
в структуре Министерства обороны, увы, нет. И это
должна быть не псевдонаука из заумных слов и
фраз, которыми пестрят монографии и рефераты, а
четкие и ясные правила для ротного и взводного
командира. Следует признать по опыту мировой
истории, что любая армия в бездействии
деградирует, а в «действии» дичает.
Из современных подростков в армию мало кто
рвется, поэтому самоутверждение через
морально-физические качества, такие, как сила,
выносливость, самоотверженность и даже
рыцарство, отпало. Если говорить насчет
запретного плода, то мы в школе тоже не были
паиньками, но возводить в ранг доблести
нахальство, демонстративно курить или глотать
что-то вредное для организма даже в голову не
приходило. Правда, тогда не существовало и такой
пошло-гламурной агрессии с телеэкранов и
желтопечатного глянца.
Согласимся, что мобилизационный дух общества на
сегодня иссяк, боевые подвиги потеряли
притягательность, пацифистские настроения
молодежи идут вразрез даже с иными официальными
установками на противостояние внешним «врагам»,
если таковые найдутся. К большому сожалению, идея
моральных и физических достоинств для роли
защитника Родины сошла на нет. А идея здоровья
как рыночного фактора, помогающего в карьере и
жизнеспособности, пока не восторжествовала. Быть
может, если человек поймет, насколько велики
будут его материальные затраты на лекарства,
операции, реабилитации и пр., то в его сознании
произойдет поворот в нужном направлении.
Наверное, стоит сделать учеников настоящими
коммерсантами на этой почве, коль уж наступил
такой век.
Какая армия нужна стране?
Дискуссии по поводу перехода на
профессиональную (контрактную) армию изрядно
расхолаживают юную поросль. Пусть тот, кто жаждет
военной карьеры, парится с силой, быстротой и
выносливостью, а офисный работник пусть остается
со своим сколиозом. Так нужна призывная служба
или нет? Хотя бы для морального самоутверждения и
развития чувства долга, атрофировать которое в
обществе смерти подобно? Пусть простят меня
продвинутые потомки, но я все же скажу, что служба
нужна. Настоящая государственная, в отличие от
часто мнимой чиновничье-конторской и всякого
рода надзирательской. И служба по модели именно
мобилизационной. Но цель призыва поддается той
самой модернизации, о которой теперь так любят
говорить.
Представляю вариант с подготовкой «ополчения
МЧС», аналогичного нынешней армейской службе.
Почему бы не готовить молодежь уже не к сугубо
военным занятиям, а к борьбе с последствиями
природных и техногенных катастроф, стихийных
бедствий, аварийных происшествий на необозримых
просторах России? Отряды хорошо обученных,
организованных волонтеров, владеющих техникой и
личными средствами спасения, методикой поиска,
эвакуации, реабилитации, остро необходимы во
многих переживаемых нами ситуациях. Лесной
пожар, наводнение, отключение зимнего тепла,
ураган, землетрясение, обрушение зданий,
железнодорожные происшествия… Да, существуют и
самоотверженно действуют подразделения МЧС. Но
при этом то неделями ищут потерявшегося в лесу
ребенка, то автомобильные колонны простаивают в
многодневных заснеженных пробках с беспомощными
людьми, то комкается эвакуация подвергающихся
опасности населенных пунктов… И всюду не
хватает именно такой хорошо обученной
«национальной гвардии», которая приходила бы на
помощь кадровым специалистам. Часто требуются не
десятки, а сотни и тысячи подготовленных людей –
а где их взять?
Вот и направление для переориентации армии в
новое практическое русло. Служить надо, ребята,
это – настоящее начало жизни, а спасать и
помогать – самое реальное ощущение своего
достоинства человека и гражданина.
Организованная структура, учебно-тренировочные
лагеря, воспитание полезных навыков и
дисциплины, чувства локтя и взаимовыручки – на
каком поле это реально воспринять в полной мере?
Сама такая служба может трансформироваться по
версиям альтернативной. В одном месте она будет
казарменной (отличные благоустроенные модульные
общежития на свете уже появились), в другом – с
дислокацией в родительском доме, но всегда
наготове. И как правило – с привязкой к своему
региону, населению, с узнаваемыми лицами, которым
благодарные жители по чести воздадут должное.
Вот служба, к которой не постыдно себя готовить!
Вернемся к истокам. Праздник 23 февраля и понятие
«защитник Отечества» существуют независимо от
идеологических конъюнктур. И даже от календаря…
Просто нужен настоящий «мужской день» со всеми
вытекающими представлениями о доблести и чести.