Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Здоровье детей»Содержание №23/2009

Технология

Шарф хвостиками назад

Из цикла «Размышления подросткового психолога»

История выздоровления, написанная подростком
С раннего детства она была одинокой и, казалось, никому не нужной. Но однажды окружающий мир ей показался каким-то необыкновенным. И себя она почувствовала тоже по-другому. Тогда она решила измениться. Как же стать более уверенной и общительной? Сначала она научилась курить.
Появились новые подруги,  на которых она старалась быть похожей. А еще она стала употреблять алкоголь – лучшее лекарство от беспомощности, а потом – таблетки. Передозировка. Больница. Наркодиспансер. Именно здесь наша героиня встретила психолога, который помог ей разобраться в себе и справиться со своими проблемами

Предисловие психолога

Подростковый возраст – время перемен, которые не всегда радуют молодого человека и его близких. Нередко многочисленные конфликты и сложности этого периода становятся причинами различных отклонений – правонарушений, агрессивного или суицидального поведения, злоупотребления алкоголем или наркотиками.
Какие ребята попадают в группу риска? Те, для которых характерны тревожность, склонность к депрессивным переживаниям, плохая стрессоустойчивость, заниженная самооценка, избегание решения проблем, эгоцентризм, нетерпеливость, агрессивность или неуверенность, трудности во взаимоотношениях с окружающими… Часто такие особенности формируются на фоне домашних неурядиц: конфликта отца с матерью или развода, чрезмерного родительского контроля (либо полного его отсутствия), враждебного или оскорбительного отношения к мальчику или девочке. Причинами также могут стать потеря значимого для ребенка человека, тяжелая болезнь одного из членов семьи, включая алкоголизм или наркоманию.
Как помочь подростку, принимающему психоактивные вещества? После необходимых медицинских процедур молодой человек нуждается в советах и поддержке специалиста. Психолог стремится развить понимание подростком своего заболевания и изменить его представление о себе, помогает ему восстановить эмоциональное равновесие, обучает навыкам решения проблем.
Процесс выздоровления чаще всего бывает долгим и трудным. Очень важно, чтобы молодого человека на этом пути сопровождали мудрые и терпеливые взрослые. Родители, учителя, психолог…

Предисловие подростка

Нет. Психолог, к которому я хожу, не просил меня это писать. Он просто задавал мне много вопросов. Так много, что ответов хватило бы на целую книгу… ну, или хотя бы на рассказ. Зачем? Не знаю, вдруг кому-то поможет…

Часть 1

Одиночество

Мне всегда было трудно найти «свое» место среди других людей. Я никогда не уживалась в коллективах. Школьные учителя меня в упор не видели. Соседи смотрели неодобрительно. Руководительница художественного кружка прямо говорила, что радуется, когда я пропускаю занятия.
Подруг у меня всегда было мало. И в детском саду, и в школе, и во дворе. Я искала и никак не могла найти то общее, что соединит меня с другими девочками. Они были симпатичными, веселыми и, главное, такими свободными и естественными. Девочки дружили: общались, играли, ссорились и мирились, секретничали, позже – влюблялись. Учились – кто-то лучше, кто-то хуже. И казались мне совершенно недоступными. Как будто они имели на все это право, а я – нет. Загадка…
Я продолжала оставаться в тусклом одиночестве.

Детские воспоминания

Нет, я была в общем-то самой обычной, но постоянно ощущала себя лишней и недостойной. Даже одно из моих самых ранних воспоминаний несло печать отчуждения и собственной неполноценности. Быть может, оно и не стерлось из-за того, что потом часто приходилось испытывать нечто похожее?
Мне три года. Я стою на улице, зима, холодно. Я одета в пальто с поднятым воротником, на шее повязан шарф хвостиками назад, которые мне ужасно не нравятся, – они душат меня, а толстое пальто не дает возможности поднять руки настолько, чтобы ослабить эту хватку. Я плачу, капризничаю и даже падаю на дорогу, пытаясь вырваться…
Маме было удобно водить за шарфик неспокойного ребенка, которого на каждом шагу подстерегает какая-нибудь неприятность: «Налево, направо… Направо, я сказала!». Оставалось только тихо страдать.
Думаю, что уже тогда мне был понятен символический смысл этого шарфика, – он олицетворял собой покушение на мою свободу.
Впрочем, так и было. Родители всегда лучше меня знали, что надо надевать, с кем дружить и чем интересоваться. Конечно, они не желали мне ничего плохого – наоборот, всячески старались меня уберечь, заинтересовать, обучить и «окультурить». Надо сказать, кое-что у них получилось: например, я умею внятно выражать свои мысли и пишу практически без ошибок.
Только вот росла я с постоянным ощущением, что все и всегда делаю не так. Наверное, у меня неизвестный науке врожденный дефект. К тому же я и правда часто болела. Неудивительно, что со мной никто не хотел играть.
Скоро я привыкла к этому и на несколько лет погрузилась в мир фантазий со своими детскими радостями. Например, я придумала себе друзей – девочку Алису, мальчика Женьку и собаку Инку. Они всегда были со мной, и с ними я никогда не скучала. Еще я любила гулять в одиночестве, много читала, сочиняла наивные стихи и рассказы в тонких тетрадках про то, что на самом деле я – инопланетянка, мечтающая когда-нибудь вернуться на свою родную планету. Потом появилась возможность завести блог в Интернете, и я стала писать там.
Окружающие считали меня немного странной. Но особенно не трогали, обходили стороной.

Удивительная перемена

Хорошо помню день, когда все изменилось. Я шла из школы, поглощенная своими обычными фантазиями. И вдруг почувствовала, как на самом деле тесно в этом придуманном мире. Я поняла, что он смешной и детский, – я как будто разом выросла из него и с удивлением оглядывалась вокруг: где я, кто я? Видимо (с некоторым опозданием), я стала превращаться в подростка.
Мир вокруг перестал казаться мне серым. Он стал цветным и очень-очень заманчивым. Обещающим. Как предпраздничная суета, как рекламные огни, как солнечный день.
Меня охватила эйфория. Казалось, что со мной произошло нечто особенное, что окружающие увидят меня – измененную – и воскликнут: ого, а мы-то не замечали!
Я весь вечер крутилась у зеркала, пытаясь обнаружить те перемены, которые так явственно ощущались внутри. От полноты чувств я даже отстригла себе челку (не очень удачно). Кстати, красавицей я вовсе не была.
Да, я чувствовала, что начинается другая жизнь – захватывающая, интригующая, наполненная событиями. Новые встречи, новые друзья и даже любовь. И я – такая загадочная, вся в белом...

Часть 2

Пропуск в заманчивый мир

«Я избавилась от шарфика, я победила» – вот что я думала.
Очень быстро выяснилось, что годы прогулок на поводке и сидения в конуре не прошли даром. У меня отсутствовали навыки самостоятельности. В общении я была неловкой, словно дикарь, попавший в аристократическое общество. Манеры, манеры… Одного переодевания было недостаточно. Гадкий утенок все никак не мог превратиться в лебедя.
Дальше начинается совсем другая история. И я хочу вас заранее об этом предупредить. Пожалуйста, прочитайте ее молча. Или вообще не читайте. Сказать по правде, я ужасно боюсь услышать: «Сама виновата», «Надо было сделать так и вот так», «С нами бы этого никогда не случилось»…
Я готова напасть первой – на каждого, кто напомнит мне то, что я и так о себе знаю. Вот какая я нехорошая, что с меня взять.
Я начала курить. Давалось мне это нелегко, пришлось себя заставлять, преодолевая тошноту, головокружение и стыд. После каждой сигареты я чувствовала себя ужасно испорченной – будто совершила что-то непоправимое. Все-таки я была воспитана правильными родителями.
Но я не собиралась останавливаться. Ведь было то, ради чего стоило страдать. Курение принесло мне массу плюсов. Что говорить, оно изменило мою жизнь! Сбылась моя мечта! Сигареты и зажигалка в кармане стали пропуском в заманчивый мир.

Новые подруги

Я наконец-то приблизилась к ним – тем самым потрясающим, загадочным, раскрепощенным девчонкам, которые столько знали о себе и о жизни.
Мы делились сигаретами, придумывали, как проскользнуть незамеченными мимо школьного охранника. Я отважно курила в туалете, не страшась директора, – мной восхищались. Мы бегали за сигаретами на переменках. И не потому, что так уж хотелось курить. Это было общее, особенное, тайное и возвышающее над другими одноклассницами. Непередаваемое ощущение.
Первые шаги были сделаны. В школу я теперь ходила с радостью.
Я жадно впитывала все, что говорили подруги. У них я училась общаться и держать себя – так, как это делают свободные, уверенные в себе девочки. Получалось, правда, плохо. Я сама чувствовала всю неестественность своих попыток стать похожей на них. Но я была способной ученицей – день за днем, неделя за неделей я присматривалась и прислушивалась.
Запоминала модные словечки, стала пользоваться косметикой, старалась не краснеть, слыша грубые шутки, и уверенно отвечать не только на комплименты, но и на агрессию и издевательства.

Размножение личности

Моя личность теперь как бы раздвоилась – или, точнее, размножилась. Я смеялась, как Таня, причесывалась, как Вика, шутила, как Марина, ругалась, как Света. Иногда, думая об этом, я пугалась, не находя себя саму. Шарфик не развязывался. Занудная, обиженная, никчемная, уродливая, агрессивная маленькая девочка живее всех живых и никуда не собирается меня отпускать. Мне была нужна серьезная помощь.
Алкоголь к тому времени я уже попробовала. Понравилось очень. Пожалуй, это было самое лучшее лекарство от неуверенности и беспомощности. Но я не могла пользоваться этим средством так часто, как того хотелось: родители по-прежнему очень строго контролировали меня, и скрыть опьянение от них было почти невозможно. Но останавливаться я не собиралась.

Кайф на колесах

Мне так и не удалось достать хорошие наркотики. Получилось лишь несколько раз попробовать марихуану и всякие таблетки. Таблетки, кстати, мне неожиданно понравились. Они делали меня очень спокойной и уносили куда-то, где уж точно не было никаких проблем. Не могу сказать, что получала какое-то большое удовольствие или необыкновенный кайф. Иногда я просто засыпала. От некоторых таблеток бывали неприятные галлюцинации. Но, в общем и целом, мне нравилось. Я ходила в отключенном состоянии, и оно стало для меня хорошим оправданием – все мои неловкости и странности можно было объяснять тем, что я «на колесах» или «под кайфом». На самом деле меня никто не одобрял. Это не повысило мой статус, но лучше было так, чем никак…

Больница

Один раз у меня случайно произошла передозировка. Я уснула в метро и каким-то образом потом попала в больницу. Наверно, кто-то вызвал «скорую». Я сказала врачам, что попробовала таблетки один раз из любопытства. Они, конечно, не поверили. Медики сочли меня наркоманкой и решили, что я хотела покончить жизнь самоубийством.
Не только сестры, но даже санитарки задирали нос и смотрели свысока. К ним у меня было двойственное отношение: с одной стороны, я и правда под их взглядами чувствовала себя человеком второго сорта. Ведь они никогда бы не уснули в метро, наглотавшись дурацких дешевых таблеток. С другой стороны – они были обыкновенными женщинами, возможно, не очень счастливыми: я не раз слышала, как они ссорились по телефону со своими мужьями и детьми. Но в их поведении была непоколебимая уверенность в собственной правоте – вот в чем была разница между нами. И когда они презирали меня, я не могла им возражать.

Первый шаг

Меня какое-то время держали в больнице, а потом выписали и дали направление в наркологический диспансер.
Я шла туда и думала, что устала чувствовать себя вторым сортом, но ничего не могла с этим сделать. Мне было очень плохо. Дома тоже все было ужасно. Родители почти не разговаривали со мной, и я ощущала себя полным ничтожеством. В общем-то я где-то даже разделяла общее мнение о том, что мой путь – это наркодиспансер, публичный дом, тюрьма и кладбище. Казалось, я больше ни на что не гожусь.
Я долго курила за углом, прежде чем зайти. Мне было страшно и стыдно, я злилась, но одновременно на что-то надеялась.
Я с интересом рассматривала людей в коридоре, пытаясь увидеть на их лицах какую-то особенную печать – то ли избранности, то ли безнадежной испорченности.
Врач в кабинете заполнил на меня специальную карточку, рассказал о том, как вредно употреблять алкоголь и таблетки, и велел зайти к психологу.

Часть 3

Выход есть

Больше всего мне не хотелось оказаться объектом для изучения. Конечно, я знала, что психологи помогают людям, но мне была неприятна мысль о том, что кто-то будет разглядывать мою душу под микроскопом. Мало ли, что там окажется… В то же время мне отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь в конце концов меня выслушал и понял.
Кажется, я все-таки перенервничала, потому что в кабинете психолога расплакалась, едва поздоровавшись. И из гордого «трудного» подростка превратилась обычную девчонку-реву…
Я рассказывала ему о том, как мне трудно и горько, что невозможно найти свое место в этом мире. Наверное, я ждала сочувствия и понимания, слов о том, какая я безвинно пострадавшая и хорошая, – а все вокруг злые и гадкие. Так некоторые малыши могут обидеться на стол или стул за то, что тот их «ударил». И даже хотят, чтобы взрослые наказали этот предмет. Пожалуйста, пусть будет виноват кто-то другой – учителя, родители, одноклассники…
Конечно, это не могло мне помочь. Быть хорошим среди плохих, правым среди виноватых – значит лишить себя последней надежды, обречь на одиночество.
Впрочем, меня устроил бы и другой вариант: я плохая, а все вокруг хорошие. Так привычнее и понятнее. Но тогда вместе с правом на страдание я получала полное право вести себя по-прежнему – и в этом тоже чувствовалась некоторая фальшь…
Обе крайности исключали изменения в моей жизни. Нет, это не я такая умная, все это мне позже объяснил психолог. Объективность – вот чего мне не хватало. Психолог каким-то образом разделял мои переживания, но не одобрял моего поведения. Он вроде бы понимал, что я не могла вести себя иначе, но постоянно намекал, что выход все равно может быть найден.

Беседы с психологом

Я ходила к психологу каждую неделю.
Мне хотелось, чтобы он подтвердил, как виноваты передо мной родители. Не услышали, не поняли, не проявили сочувствия. Признаюсь, несколько раз я даже думала о том, что было бы неплохо, если бы психолог удочерил меня… Но он говорил, что надо учиться общаться со своими родителями – даже если они ругаются… И хотел пригласить на прием мою маму, но я отказалась.
Психолог объяснил, что любой родитель – в первую очередь просто человек со своими трудностями, проблемами и разочарованиями, хоть ребенку и тяжело с этим смириться… Что взрослые могут искренне не понимать, что происходит с их чадом и отчего оно ведет себя не так, как они ожидали. Каждому родителю (и моей маме тоже) больно смотреть на ошибки своего ребенка. А чаще всего родители все-таки любят своих детей. И что я уже не та маленькая девочка, которой оставалось только плакать и фантазировать.
Я поняла, что, пока мы предъявляем претензии к родителям и всем окружающим в надежде, что они исполнят наши желания, мы остаемся маленькими. Топчемся на месте. А наша задача – взрослеть и стараться стать хозяевами своей жизни.
Психолог время от времени хвалил меня. Он говорил, что у меня аналитический ум, приятная внешность, сильный характер и прекрасная способность излагать свои мысли. Еще он назвал меня целеустремленной и заявил, что видит, как я взрослею.

Я все-таки изменилась

Мне постепенно становилось лучше. Я чувствовала поддержку психолога, и мне уже не хотелось, как прежде, воевать с окружающим миром или прятаться от него. Я говорила себе: вот сейчас попробую по-другому, а если не получится, то у меня есть таблетки. Они лежали в надежном месте. Было трудно.
Не могу сказать, что мне полностью удалось отказаться от дурных привычек. Я продолжаю курить. Иногда ругаюсь с мамой. Прогуливаю уроки. Я провожу время в компании тех же девочек. Мои восторги уже поутихли, но думаю, что могу кое-чему у них поучиться. В общем-то они неплохие. К тому же оказалось, что у них тоже есть разные проблемы и в их жизни все не так уж безоблачно. Это немного уравняло нас, хотя я по-прежнему чувствую себя не очень уверенно.
Пожалуй, я изменилась: поняла, что шарфик на шее – это все-таки не петля. Не бывает полностью счастливых судеб, ровных дорог и идеальных родителей. Но пока я живу, я в силах сделать свою жизнь лучше, а когда мне плохо – я могу справляться с этим или обращаться за помощью.
Вероятно, в будущем я стану психологом. А может быть, математиком. Там все проще и понятнее.

Ваша девочка в шарфике.

Краткий наркологический словарь

Абстинентный синдром («синдром отмены») – резкое ухудшение самочувствия, вызванное прекращением употребления или уменьшением дозы приема психоактивных веществ при сформированной физической зависимости.

Аддиктивное поведение – 1) (мед.) злоупотребление веществами, изменяющими психическое состояние (включая алкоголь и табак), без признаков индивидуальной зависимости, сопровождающееся различными нарушениями поведения; 2) (психол.) – один из видов девиантного (отклоняющегося) поведения, характеризуется стремлением человека к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния с помощью приема некоторых веществ или постоянной фиксации внимания на определенных видах деятельности для развития и поддержания интенсивных эмоций.

Алкоголизм – заболевание, вызванное необходимостью регулярно принимать спиртное для получения хорошего настроения и самочувствия.

Зависимое поведение – болезненное пристрастие, стремление полагаться на кого-либо или что-либо для получения удовлетворения; способ ухода от реальности и сверхценное отношение к выбранному «объекту».

Зависимость – потребность в повторных приемах психоактивного вещества для поддержания психического и физического комфорта; продолжение употребления таких веществ, несмотря на неблагоприятные медицинские, психологические и социальные последствия.

Интоксикация – 1) состояние, следующее за приемом психоактивных веществ, проявляется в расстройствах сознания, эмоций, поведения или иных психофизиологических функций и реакций; 2) отравление организма ядовитыми веществами, в том числе наркотическими и психотропными.

Летучие вещества – вещества, испаряющиеся при температуре окружающей среды. К ним относятся органические растворители, содержащиеся в некоторых видах клея, аэрозолей, красок и т.д. Такие вещества оказывают прямое отравляющее действие на печень, почки или сердце, могут приводить к периферической нейропатии или прогрессивной дегенерации мозга.

Наркологический диспансер – учреждение здравоохранения, оказывающее медицинскую, психологическую и социальную помощь больным наркоманией, токсикоманией и алкоголизмом.

Наркомания – заболевание, характеризующееся стойким влечением к регулярному употреблению наркотиков для получения удовольствия или поддержания состояния психического и физического комфорта и развитием абстинентного синдрома при прекращении их приема.

Наркотик – вещество или лекарственное средство, которое оказывает специфическое (угнетающее, стимулирующее, галлюциногенное и др.) действие на центральную нервную систему. При длительном приеме таких веществ неизбежно наступают отрицательные медико-социальные последствия.

Профилактика злоупотребления наркотиками – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, направленных на выявление и устранение причин и условий, способствующих распространению и употреблению наркотических и других психоактивных веществ; предупреждение развития и ликвидация (минимизация) негативных личностных, социальных и медицинских последствий злоупотребления наркотиками.

Профилактика первичная – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, предупреждающих приобщение к употреблению психоактивных веществ, вызывающих зависимость; содействие здоровью и здоровому поведению ребенка.

Профилактика вторичная – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, предупреждающих формирование болезни и осложнений у лиц, эпизодически употребляющих психоактивные вещества, но не имеющих признаков заболевания.

Профилактика третичная (реабилитация) – комплекс социальных, образовательных и медико-психологических мероприятий, направленных на предотвращение рецидивов заболевания, т.е. способствующих восстановлению личностного и социального статуса больного наркоманией (токсикоманией, алкоголизмом).

ПАВ – психоактивное вещество, изменяющее состояние сознания (химическое, растительное, фармакологическое). К ПАВ относятся алкоголь, наркотики, никотин, кофеин, ряд лекарств и средств бытовой химии.

Психическая зависимость – патологическое влечение к алкоголю или иному психоактивному веществу, связанное с возможностью достижения психологического комфорта преимущественно в состоянии опьянения.

Социальная (групповая) зависимость от ПАВ – характерный для подростков начальный этап формирования зависимости, на котором молодой человек принимает правила и нормы значимой для него группы, в том числе и одобрение приема психоактивных веществ.

Токсикомания – злоупотребление ПАВ, юридически не отнесенными к наркотическим средствам; характеризуется сформированным патологическим влечением, ростом толерантности, иногда – физической зависимостью.

Физическая зависимость – непреодолимое влечение к алкоголю либо иному психоактивному веществу, связанное с возможностью достижения физического комфорта преимущественно в состоянии опьянения.

 

Литература

1. Егоров А.Ю. Возрастная наркология. – СПб., 2002.
2. Егоров А.Ю., Игумнов С.А. Расстройства поведения у подростков: клинико-психологические аспекты. – СПб.: Речь, 2005.
3. Руководство по аддиктологии / Под ред. проф. В.Д. Менделевича. – СПб.: Речь, 2007. – С. 768.
4. Словарь терминов, относящихся к алкоголю, наркотикам и другим психоактивным средствам. – М.: ВОЗ, Женева, 1996.
5. http://www.antidrug.ru/glossary/index.htm

Юлия Корчагина ,
психолог, кандидат психологических наук