Валерия СТРЕЛЬЦОВА

Станет ли вундеркинд гением?

На экране телевизора – симпатичная девушка с задорным хвостиком светлых волос. Доктор с восторгом сообщает: “Семилетняя Таня первого сентября пошла в шестой класс!” Боже мой, думаю я, да как же такая малышка будет чувствовать себя среди двенадцатилетних подростков?!

О вундеркиндах, уже в раннем возрасте поражающих своими удивительными способностями, мы с вами слышим нередко, а вот о том, как складываются их судьбы в дальнейшем, сведений маловато. Кажется, уж одаренные-то дети непременно найдут себя во взрослой жизни, добьются небывалых взлетов – из кого, как не из них, вырастают гении?! А сколько известно впечатляющих исторических свидетельств о детских годах выдающихся людей разных времен и народов! Вундеркиндом, например, считался Виктор Гюго, который в пятнадцать лет получил почетный отзыв Французской академии; наш писатель А.Грибоедов в одиннадцать лет поступил в Московский университет и в пятнадцать уже окончил словесное и юридическое отделения философского факультета; известный русский ученый Н.Мечников, едва начав учиться, писал “сочинения” по ботанике, “читал лекции” своим братьям и одноклассникам, очень рано овладел работой с микроскопом; еще во время учебы в гимназии он стал печататься в научных изданиях, в том числе и в иностранных. Основатель кибернетики Н.Винер не зря назвал свою автобиографическую книгу “Бывший вундеркинд”: он в 12 лет был принят в университет, в четырнадцать ему присвоили первую ученую степень. Наш современник академик Н.Боголюбов окончил среднюю школу в двенадцать лет, а один из крупнейших математиков современности академик И.Виноградов вспоминал: “Писать и считать выучился в три года. Сам”.

Да, действительно, ранний высокий уровень умственных или творческих способностей ребенка может быть предшественником подлинного таланта, предвестником гениальности. Но, к сожалению, далеко не всегда: очень часто выдающиеся проявления оказываются лишь чем-то временным, преходящим: ребенок взрослеет, меняется как внешне, так и внутренне, и совсем не исключены угасание, а то и утрата некоторых его нестандартных способностей. Психологи, например, предупреждают: не стоит преувеличивать значение необычно быстрого овладения ребенком речью (а ведь в этом зачастую видят признаки незаурядности интеллекта!): такая “разговорчивость” нередко характерна лишь на определенном этапе развития, затем особая речевая активность малыша может ослабеть, и другие дети постепенно догонят его. Не показателен и особый интерес дошкольника или младшего школьника к вычислениям, счету в уме. Известный математик академик А.Колмогоров отмечал: “Ранние детские способности и склонности к счету часто быстро угасают даже при их культивировании старшими”. Успехи маленького ребенка в такого рода занятиях, позволяющих блистать среди сверстников, могут оказаться лишь эпизодами возрастного развития; действительная одаренность к математике требует других качеств ума, становление которых происходит в более позднем возрасте, а проявятся ли они у способного ребенка – неизвестно.

Физиологи и психологи отмечают и такое обстоятельство: необычная умственная активность и энергия познавательных занятий, скажем, у пятилетнего ребенка, отнюдь не дают гарантий, что такое сохранится надолго, так как с возрастом интересы и устремления могут меняться. К тому же необычайно быстрый темп возрастного развития часто затрагивает различные стороны интеллекта не одинаково: возрастание зрелости в чем-то одном может сочетаться с задержками по другим направлениям. Такая неравномерность в умственном становлении тоже может стать источником трудностей в дальнейшей жизни ребенка.
Так что же, ранние проявления одаренности вообще не стоит принимать всерьез? Вовсе нет! Неординарный по своему развитию ребенок должен расти в зоне особого внимания и заботы, а еще – в условиях разумного отношения и взрослых к маленькому вундеркинду.
Как мы, родители, воспринимаем одаренного не по годам ребенка?
Одни открыто восторгаются им, охотно и с гордостью демонстрируют везде и всем его способности, принимают природный дар за явный знак того, что у них ребенка блестящее будущее, всемирная слава и прочие “сплошные радости жизни”. Мало того, родительское тщеславие нередко заставляет людей требовать от своего вундеркинда все больших и больших проявлений его дарования, буквально взращивая при этом чрезмерное детское самомнение, заносчивость, чувство превосходства над другими детьми. Но ведь хорошо известно, что подобное “воспитание” часто оборачивается для “особого ребенка” немалыми огорчениями, а то и драмами: ему очень непросто ладить с родственниками, уровень притязаний у него необычно высок, возникающие в повседневной жизни трудности, которые обычные дети преодолевают с легкостью: “Ну, получил двойку – так исправлю!”, “В дневник замечание записали – ну, отец отругает, переживу...” – захваленный вундеркинд порой воспринимает чуть ли не как мировую катастрофу: как это ему, такому замечательному, посмели поставить четверку за ответ?!

В других семьях на неординарные способности реагируют иначе: родители, конечно, радуются успехам ребенка, но их не покидает тревога за его здоровье, им кажется, что пристрастия сына или дочери к умственной работе чрезмерны и принесут им вред... Таких родителей беспокоит даже то, о чем другим остается лишь мечтать: вот, например, девочка в девять лет “запоем” читает всё, что есть в доме, притаскивает из библиотеки книги, которые взрослые и в руках никогда не держали. Да это просто счастье! Но... У нее слабое зрение, к тому же каждый вечер ребенка буквально отрывают от очередной книги, чтобы уложить спать. А ночью, когда все домашние крепко спят, мама вновь застает дочку за чтением... Восьмилетний мальчик увлечен одновременно компьютером, биологией, шахматами, с упоением изучает устройство автомобилей – конечно же, ему часто совсем не до заданных на дом уроков, а порой и в школу-то идти не хочется...

Такая увлеченность детей, их занятия “не по возрасту” у родителей, особенно у тех, с которыми ничего подобного не происходило, вызывают даже страх: не болезнь ли все это – необычные способности, неутомимая умственная активность, множество интересов?
Дети с ранним умственным подъемом нередко особенно чувствительны к ожиданиям окружающих, их одобрениям и порицаниям: они не пропустят, обязательно уловят даже скрытое восхищение их умом и успехам. Если же старшие, напротив, несколько не ценят проявления необычных способностей, смотрят на них как на странность, которая со временем пройдет, то и такое отношение будет “принято к сведению”, оно не минует детского сознания.
Психологи в результате многих исследований и наблюдений сделали однозначный вывод: в семье и в школе детям с признаками одаренности труднее, причем им нелегко независимо от того, восхищаются ими без меры или считают странными. А как часто взрослые ошибаются в своих оценках, встречаясь с неожиданными способностями детей!

В автобиографической повести «Четвертая Вологда» Варлам Шаламов рассказывает о себе: «Я читаю с трех лет и пишу печатными буквами с этого же возраста. В течение всей своей жизни я никогда не учил уроков — с первого до последнего класса все запоминалось в школе». Уже в первые годы учебы за то время, пока отец просматривал газету, мальчик успевал прочесть половину какого-нибудь романа. Строгий родитель, хотя и гордился успехами сына в учении, но не верил в его быстрочтение, в его особые способности. И он решил перед всей семьей изобличить восьмилетнего ребенка, устроив ему публичный «допрос с пристрастием», чтобы показать всем, что мальчик, читая, схватывает только сюжет. Доказать отец ничего не смог, но у Варлама на всю жизнь осталась память о жестокой, обидной, унижающей его достоинство проверке...

К счастью, большинство родителей, пусть и интуитивно, чувствуют: необычно ранний расцвет интеллекта требует к себе осторожного, внимательного отношения. Главная их тревога: ребенок далеко обгоняет по развитию сверстников и уже очень много знает: а впереди — школа, где всех будут учить одинаково и где учение начнется с того, что он давно уже «прошел». Не значит ли это, что школьные занятия ничего хорошего ему не сулят, что его способности не смогут дальше развиваться? Действительно, именно им, наиболее любознательным, часто становится скучно в классе после первых же уроков: уже умеющим прекрасно читать и считать детям приходится пребывать в безделье, пока другие осваивают азбуку и начальные арифметические действия. Ведь даже самый лучший учитель, работая с целым классом, просто не в состоянии ориентироваться на тех, кто идет впереди. Большинству же педагогов и вовсе некогда заниматься одаренными детьми, которые в классе даже мешают своей активностью, неуемной любознательностью и независимым мышлением.

Нередко в незаурядном ученике педагог видит лишь восприимчивого к учению ребенка, не замечая, что он нуждается в особом подходе. Стремительное выполнение заданий, готовность моментально ответить на любой вопрос — для одаренного ребенка это как бы умственная игра, состязание. Он радостно тянет руку, ожидая одобрения и похвалы учителя, ему постоянно нужна новая «умственная пища». Но перед учителем — целый класс, он должен работать с каждым учеником, и вскоре вундеркинд становится всем в тягость. Часто уже в начальных классах наиболее развитого ребенка почти перестают спрашивать: учитель и так уверен, что он все знает. Если же «умник» настойчиво продолжает «демонстрировать свои способности», его охлаждают обидным прозвищем «выскочка». Убедившись, что его активность никому не нужна, ученик начинает заниматься на уроках чем-то своим, отвлекается, «витает в облаках» — и вот уже недовольство учителя: «Почему не следишь за уроком?»

Идут месяц за месяцем школьной жизни — и такой активный, поначалу такой смышленый ребенок чувствует себя лишним в классе, он находит любой предлог остаться дома и заниматься тем, что ему интересно. Порой уже в начальной школе, а особенно в подростковом возрасте многие одаренные дети оказываются в конфликте с учителями, которые иногда и сами не понимают, чем такой ребенок их раздражает: «Он, конечно, вундеркинд, но какой-то ненормальный».

А ведь проблема очевидна: просто наиболее способные ученики с самого начала учебы нуждаются в нагрузке, которая бы соответствовала их недюжинному уму. Знакомая картина: на контрольной по математике, пока большинство едва-едва к концу урока осиливают задание, один-два ученика успевают сделать свой вариант, вариант из соседнего ряда и еще ищут, чем бы заняться. Иногда учитель дает им новые примеры или разрешает делать домашнее задание — но это в лучшем случае, чаще же они остаются без его внимания и от безделья и скуки начинают переговариваться, баловаться... И тут же в дневнике грозная запись: «Болтал и мешал классу на контрольной!»

У одаренного ребенка нередки трудности во взаимоотношениях со сверстниками: часто одноклассники, особенно в подростковом возрасте, начинают активно отторгать его от себя, дают обидные прозвища, поднимают на смех, замечая любой промах, стараются поставить в неловкое положение, «чтобы не задавался»... И чтобы не оказаться в роли отверженного, чтобы быть «как все», «особый ребенок» пытается избегать всех проявлений своей одаренности, а тем более старательности... Вот так талантливые дети, приспосабливаясь со временем к общим требованиям школы, нередко теряют те важные качества, которые отличали их от других учеников.

При обучении одаренных детей важно учитывать их устойчивое влечение, тяготение к каким-либо видам деятельности — то, что в психологии называют склонностью. «Ребенок, — пишет в одной из своих статей доктор психологических наук Н.Лейтис, — по-разному может относиться к тому, что делает: к одним видам занятий безразлично или совершенно их отвергая, к другим — очень заинтересованно. Когда работа настолько нравится, что ребенок хочет заниматься ею снова и снова, и говорят о склонности. Склонности — это тяга, стремление, а способности — это возможности успешно выполнить какую-либо работу. Между тем и другим — глубокая взаимосвязь, постоянное взаимодействие: степень увлеченности занятием влияет на его успешность, на мобилизацию ребенком своих умственных возможностей. Вместе с тем больше нравится, дает большее удовлетворение та деятельность, которая проходит успешнее, к которой растущий человек более способен. Так склонности и способности как бы поддерживают и усиливают друг друга. Обычно склонность идет как бы впереди способностей и становится одним из важных факторов развития. Очень сильная, устойчивая склонность чаще всего свидетельствует и о предпосылках способностей, без них она не могла бы закрепиться, занять подобающее место в жизни».

По наблюдениям психологов и физиологов, наиболее перспективен такой ранний подъем интеллекта, который несет в себе и некоторую направленность, сочетается с укрепляющейся с годами склонностью к определенным областям деятельности, хотя ученые замечают, что у части детей с высоким уровнем интеллекта выбор специальности может оказаться несвоевременным или неудачным, а при таком несоответствии индивидуальных склонностей и профессии не бывает расцвета таланта.

Далеко не всегда уже в школьные годы отчетливо определяется та область знаний, к которой человек обычно склонен и где он может достичь настоящий высот. Иногда и ярко одаренный человек долго, до самых зрелых лет, ищет свое призвание. Талант может вообще остаться до конца не раскрытым, если не удается «найти себя». Замечено, что раньше других, иногда еще до начала подросткового возраста, обретает определенность талант, например, к математике, шахматам: среди ученых, проявивших себя до двадцати лет, почти все — математики. Способность к таким наукам, как физика, химия, история, философия, где нужно более широкое общее развитие, гораздо реже определяется даже к старшему школьному возрасту.

Но, по мнению специалистов, ранняя специализация — не всегда благо. Ошибкой было бы думать, что природным особенностям человека полностью соответствуют только какая-то одна определенная профессия. Благодаря разносторонним свойствам высокого интеллекта ребенок может с успехом развиваться по разным направлениям, успешно проявляя себя в различных сферах деятельности. Кроме того, и сами свойства растущего человека могут меняться с годами — это тоже должны учитывать учителя и родители «особого ребенка».

Сегодня руководители образования говорят о скором переходе на профильное обучение в старших классах — может быть, эта новация даст одаренному ребенку возможность сохранить заложенный в нем природой высокий потенциал?

Есть в школьной жизни вундеркиндов и еще один опасный «подводный риф» — об него нередко разбиваются самые яркие дарования: легкость, с которой способному ребенку дается учение, привычка учиться, «хватать на лету» могут приводить к нежеланию, неумению упорно заниматься. «Нет без явно усиленного трудолюбия ни талантов, ни гениев», — отмечал Д.И. Менделеев. Большие природные задатки не освобождают даже маленького ребенка от необходимости трудиться, учиться управлять своими повышенными способностями, развивать их.

Доктор психологических наук Н.Лейтис предостерегает: «Неверно предполагать, что способности на основе врожденных задатков могут как бы сами собой “созреть”. Формирование и рост интеллекта — это обязательно приобщение к занятиям, к богатству культуры, это труд ребенка, его настойчивость и увлеченность делом. Иногда высказывается мнение, что чуть ли не все дети с ранним расцветом способностей могли бы стать большими талантами, если бы для них были созданы благоприятные условия. Думается, такие надежды все же преувеличены... Нужно всемерно помогать росту интеллекта, но вместе с тем не торопиться с прогнозом и не считать, что расцвет способностей будет зависеть только от обучения и воспитания. К сожалению, распространена точка зрения, будто в раннем и школьном возрасте возможность усваивать у детей столь велика, что с помощью усиленного обучения восприимчивого ребенка можно развить сколь угодно высокие способности. Неверно думать, что установка “чем раньше чему-либо обучать ребенка, тем лучше” обоснована во всех случаях...»

Известный российский психолог А.В. Запорожец, много сделавший для выявления резервов развития детского организма и всегда считавший, что маленький ребенок может значительно больше, чем предполагалось раньше, призывал не забывать: мы имеем дело с растущим организмом, с развивающимся мозгом, созревание которого еще не закончилось, особенности которого еще не сложились и возможности которого еще ограниченны. Именно поэтому нужно знать не только о том, чего ребенок определенного возраста может достигнуть при интенсивных тренировках, но и то, каких физических и нервно-психических затрат ему это будет стоить. Ученый предупреждал об опасности перегрузок и переутомления для детей, которые непременно негативно скажутся на их здоровье.

Давайте же не будем, глядя на одаренного ребенка, гадать о том, каких вершин достигнет он в будущем, станет ли гением. Главное — дать ему уже теперь, в школьные годы, возможность развить дарованные свыше способности, не лишая при этом ребенка радостей и волнений светлого детства — прекрасной поры в жизни, которая имеет для человека высочайшую ценность.