В Москве открылся первый в России
Реабилитационный центр постстрессовых
расстройств и кризисных состояний у детей и их
родителей. Этому событию была посвящена
пресс-конференция в РИА «Новости»
После печальных событий на Дубровке,
взрывов в домах и в метро, захвата заложников в
Беслане борьба с терроризмом стала почти
национальной идеей. На предупреждение терактов
тратятся огромные деньги и усилия силовых
структур. Но мы забываем о том, что все это
происходит на глазах у наших детей и калечит их
неокрепшую психику.
«Поколение детей начала 1990-х рождено
от родителей, уже травмированных военными
действиями, экологическими катастрофами и
снижением уровня жизни, идеологическим вакуумом
и потерей самой элементарной ориентации в
происходящем. Все это наложило отпечаток и на
наших детей», – считает доктор военных наук,
профессор Сергей Олегович Зенкевич.
Он привел статистические данные: 70%
школьников не в состоянии воспринимать учебную
программу в полном объеме. И не потому, что она
так перегружена, просто существует такой термин,
как «синдром рассеянного внимания», который, к
сожалению, нашей медициной сегодня не
признается. Более 1 миллиона детей находится на
учете в психдиспансерах. 30% призывников
комиссуются из-за психических заболеваний.
«Можно сказать, что в нашей стране
сложилась чрезвычайная ситуация», – бьет
тревогу руководитель отдела психической
патологии детского и подросткового возраста
Московского НИИ психиатрии, один из
организаторов реабилитационного центра, доктор
медицинских наук Владимир Маркович Волошин.
Ввести цензуру на ТВ
Мы привыкли, что все в нашей стране
начинается сверху. Обратил вдруг внимание
президент на то, что у нас есть беспризорники, – и
общественность сразу их заметила, начала
создавать специальные структуры, издавать указы
– в общем, бороться. Но ведь есть еще много
проблем, которые требуют планомерной и четкой
работы.
Пока, увы, на официальном уровне нет
указов, что делать с детьми и подростками,
находящимися в кризисных состояниях. К последним
относятся и психогенно обусловленная
дезадаптация, и депрессивное состояние, и
посттравматическое стрессовое расстройство.
Психотравмирующими факторами являются не только
сами взрывы и катастрофы, но и рассказы
очевидцев, телевизионные передачи, в которых
крупным планом показывают фрагменты
человеческих тел и лужи крови. В нескольких
европейских странах, в частности во Франции,
законом запрещено давать подобную информацию в
телеэфире. По данным ВОЗ, после просмотра
репортажей из «горячих точек» у трети зрителей
возникает посттравматический синдром. Часть из
них справляются с таким состоянием
самостоятельно, а у некоторых оно
трансформируется в хроническое. Нужно запретить
и показ некоторых мультфильмов и «бандитских»
сериалов, смакующих насилие и убийства,
пропагандирующих агрессию. Наверное, неспроста
американские военные закупили наши любимые
мультики про варежку, Карлсона и другие – их
содержание дает нравственно гармонизирующий и
эмоционально стабилизирующий эффект.
В США работают около 60 специальных
центров для воевавших людей, есть институты
детской психиатрии. А в России таких институтов
нет (только кафедры), не проводится подготовка и
переподготовка специалистов, а в 1995 г. были
ликвидированы медицинские субспециальности
детский психолог и детский психиатр. У нас
отсутствуют стандарты лечения и реабилитации
посттравматических проблем. Фармацевтическая
промышленность практически не выпускает
соответствующие препараты для детей.
Кто поможет ребенку?
Кризисные состояния психики
проявляются у детей поведенческими срывами и
соматическими недомоганиями. Куда же обращаться
родителям, если ребенок просыпается по ночам с
криком, страдает от головных болей или
бессонницы?
Можно, конечно, прийти на прием в
психоневрологический диспансер или в институт
Сербского, но все, что начинается с «психо», до
сих пор вызывает у многих людей инфернальный
страх, они боятся мифического учета (которого
давно нет) или сложностей в социальной
реализации.
Родители ведут ребенка к педиатру или
невропатологу. Но ведь те не имеют подготовки по
психиатрии и зачастую не могут определить, что
кроется за необъяснимыми болями в животе или
суставах, температурой непонятного
происхождения.
Сейчас во многих городах появились
медико-психолого-педагогические центры, и
хорошо, что они есть. Но, как правило, там нет
психиатров, поэтому помочь ребенку с психической
патологией они не могут. Социальный психолог
поможет решить межличностные проблемы в учебе, в
семье. Медицинский психолог может помочь при
эмоциональных расстройствах, но он никогда не
будет ставить диагноз, да и юридически не имеет
на это права. Это прерогатива психиатра, и только.
Психологическая реабилитация возможна лишь при
совместной работе детских психиатров,
социальных и медицинских психологов,
педагогов-психологов, педиатров, социальных
работников. Такая команда, с четко прописанными
обязанностями для каждого специалиста, есть в
новом центре.
Работа центра
Три месяца назад НИИ
энерго-информационного обмена и резонансных
технологий РАМТ «Бинар» и московский институт
психиатрии открыли первый в стране
реабилитационный центр постстрессовых
расстройств детей и их родителей. Сотрудники
центра, используя немедикаментозные
отечественные технологии, занимаются коррекцией
психогенных расстройств, депрессивных
состояний, невротических нарушений, расстройств
адаптации у детей и подростков; отрабатывают
методы ранней диагностики, стандарты лечения и
реабилитации; готовят специалистов. Обязательно
проводится работа с родителями: психиатры знают,
что невозможно лечить ребенка, не работая с его
ближайшим окружением. Все методики имеют свои
жесткие ограничения и, что очень важно, не
претендуют на лечение всех и вся. Эти разработки
прошли испытания и утверждены Минздравом РФ в 2001
г.
 «В поле нашего зрения также попадают
аутисты и дети с задержкой психического
развития, с синдромом дефицита внимания и
беспризорники, – рассказал Владимир Волошин. –
Если ребенок ночует в метро или в подвале – это
еще не патология. Но все же многие беспризорники
нуждаются в специализированной помощи
психиатров. Педагогически запущенные ребята
встречаются и в обычных семьях. С ними не могут
справиться родители, в школе они изгои… За этим
кроются более серьезные вещи. Важно не упустить
диагностику на ранних этапах».
Прошло всего три месяца после открытия
центра, а перенимать уникальные методики уже
приезжали специалисты из Кореи и Японии.
Президент Абхазии Сергей Багапш обратился с
просьбой помочь открыть подобный центр в
республике, большинство детей в которой пережили
военные стрессы, многие из них находятся в
критическом состоянии и нуждаются в
реабилитации.
Центр существует за счет спонсоров,
денег хватает на оплату сотрудников и на то,
чтобы свести плату за консультации к минимуму. К
сожалению, ни Минздравсоцразвития РФ, ни другие
организации, отвечающие за здравоохранение
подрастающего поколения, не оказывают центру
никакой реальной помощи. Если бы государство
оказало поддержку, то можно было бы увеличить
штат специалистов и сделать прием пациентов
полностью бесплатным.
Сколько же нужно пережить терактов,
чтобы, наконец, понять: нельзя работать по
принципу пожарной команды – где загорелось, туда
и ехать! Необходимо создавать реабилитационные
центры для детей во всех регионах, чтобы успеть
помочь вовремя.
Контактные телефоны:
|